Странствия убийцы [издание 2010 г.] - Робин Хобб

В эту ночь я парил, как колибри, где-то между сном и бодрствованием. Я смог попасть в безопасное место на грани сна и долгое время оставался там, обдумывая игру Кеттл. Несколько раз я просыпался и видел слабый свет жаровни, чувствовал тела спящих рядом со мной. Несколько раз я протягивал руку, чтобы проверить шута; каждый раз его кожа казалась холоднее, а сон глубже. Кетриккен, Старлинг и Кеттл по очереди стояли на часах в эту ночь. Я заметил, что волк дежурил вместе с Кетриккен. Они не оставляли меня одного, и я был благодарен им за это.

Перед самым рассветом я проснулся в очередной раз и увидел, что все спокойно. Я проверил шута, а потом снова лег и закрыл глаза, надеясь еще хоть немного отдохнуть. Но передо мной возник огромный глаз, как будто, закрыв глаза, я открыл его. Я попытался снова открыть собственные глаза, я отчаянно пытался вернуться к бодрствованию, но меня держали. Что-то тянуло мой разум прочь, как подводное течение засасывает пловца на дно. Я сопротивлялся, собрав всю свою волю. Я чувствовал, что стоит только слегка коснуться бодрствования, и я очнусь, но не мог. Я боролся, напрягая все силы, в попытке открыть непослушные глаза.

Глаз следил за мной. Один-единственный огромный темный глаз. Не Уилла. Регала. Он смотрел на меня, и я знал, что он наслаждается моими тщетными попытками сопротивляться. Казалось, ему не стоило никаких усилий держать меня, как муху под стеклянной миской. Но, несмотря на владевшую мною панику, я знал, что если бы он мог сделать что-то большее — он бы сделал это. Он пробился сквозь мои стены, но мог только угрожать мне. Хотя и этого было достаточно, чтобы заставить мое сердце отчаянно колотиться.

Бастард, ласково сказал он. Это слово обрушилось на мое сознание, как холодная океанская волна. Я был пропитан его угрозой. Бастард, я знаю о ребенке. И о твоей женщине, о Молли. Зуб за зуб, бастард. Он замолчал, смакуя нарастающий во мне ужас. А теперь такая мысль. У нее миленькая грудка, бастард? Я хорошо позабавлюсь?

НЕТ!

Я вырвался, на мгновение ощутив силу Каррода, Барла и Уилла. Я был свободен.

Проснувшись, я вылез из-под одеяла и выскочил наружу босиком, не накинув даже плаща. Ночной Волк следовал за мной по пятам, оглашая ночь рычанием. Черное небо было усыпано звездами. Воздух был холодным. Я судорожно вдыхал его раз за разом, пытаясь унять тошнотворный страх.

— Что случилось? — испуганно спросила Старлинг.

Она стояла на страже у палатки.

Я только покачал головой, не в силах говорить об этом ужасе. Через некоторое время я вернулся внутрь. Пот струился по моему телу, как будто меня отравили. Я сел на измятое одеяло, пытаясь отдышаться. Чем больше я пытался унять свою панику, тем сильнее она захватывала меня. «Я знаю о ребенке. И о твоей женщине». Эти слова снова и снова эхом отдавались у меня в голове. Кеттл зашевелилась в постели, потом поднялась и прошла через палатку, чтобы сесть рядом со мной. Она положила руки мне на плечи.

— Они пробились к тебе, да?

Я кивнул, пытаясь сглотнуть. Горло у меня пересохло. Она потянулась за мехом с водой и подала его мне. Я сделал глоток, чуть не захлебнувшись, потом еще один.

— Думай об игре, — убеждала меня Кеттл. — Очисти свой разум от всего, кроме игры.

— Игра! — воскликнул я свирепо, разбудив и шута, и Кетриккен. — Игра? Регал знает о Молли и Неттл! Он угрожает им. А я бессилен! Беспомощен.

Я чувствовал, как паника снова нарастает во мне. Волк заскулил, потом тихо зарычал.

— А ты не можешь связаться с ними Силой и предупредить их? — спросила Кетриккен.

— Нет! — отрезала Кеттл. — Он не должен даже думать о них.

Во взгляде Кетриккен смешивались мольба о прощении и уверенность.

— Боюсь, мы с Чейдом были правы. Принцесса будет в большей безопасности в Горном Королевстве. Не забудь, он должен привезти ее. Мужайся. Может быть, уже сейчас Неттл с ним, в безопасности, вне досягаемости Регала.

Кеттл заставила меня оторвать взгляд от королевы.

— Фитц! Сосредоточься на игре. Только на игре. Его угрозы могут быть уловкой, чтобы заставить тебя выдать их. Не говори о них. Не думай о них. Вот, смотри сюда. — Ее дрожащие старые руки отодвинули мое одеяло и разложили доску. Она перемешала камни и выбрала белые, чтобы снова поставить задачу. — Решай ее. Сосредоточься на этом, и только на этом.

Это было почти невозможно. Я смотрел на белые камни и думал, что все это дурацкая затея. Какой игрок может быть настолько неуклюжим и близоруким, чтобы позволить игре превратиться в такой хаос белых камней. Это не было задачей, достойной решения. Но я не мог лечь спать. Я боялся моргнуть, чтобы снова не увидеть этот глаз. Если бы я видел все лицо Регала или хотя бы оба его глаза, может быть, это не казалось бы мне таким ужасным. Но лишенный тела глаз был всевидящим и неотвратимым. Я стоял и смотрел на доску до тех пор, пока мне не начало казаться, что белые камни парят над пересечениями линий. Один черный камень, чтобы придать всему этому хаосу победный рисунок. Один черный камень. Я держал его в руке и тер большим пальцем.

Весь следующий день, пока мы шли по дороге, спускаясь по склону, я держал камень в обнаженной руке. Другая моя рука поддерживала шута за талию, а он опирался на мое плечо. И то и другое не давало мне блуждать.

Казалось, шуту полегчало. Его больше не лихорадило, но он не в силах был есть и даже пить чай. Кеттл вливала в него воду, пока он не сел, бессильно качая головой. Он был так же не расположен к разговорам, как я. Старлинг и Кеттл с ее посохом возглавляли нашу маленькую усталую процессию. Мы с шутом шли за джеппами, а Кетриккен, вооруженная луком, охраняла тылы. Волк непрерывно бегал вдоль всей цепочки, то забегая вперед, то отходя назад по нашим следам.

Наша бессловесная связь с Ночным Волком восстановилась. Он понимал, что я вообще не хочу думать, и делал все, что мог, чтобы не отвлекать меня. Меня все еще нервировало, когда он пытался использовать Дар, чтобы связаться с Кетриккен.

Сзади никого нет, говорил он, в очередной раз рысью пробегая мимо нее. Потом забегал вперед, только для того, чтобы вернуться к Кетриккен и заверить ее, что впереди тоже все чисто. Я пытался говорить себе, что она просто верит в то, что Ночной Волк даст мне знать, если почует что-то неладное. Но я подозревал, что она все больше и больше настраивается на него.

Дорога все круче шла вниз. По мере того как мы спускались, изменялась и местность вокруг нас. К концу дня склон над дорогой стал более пологим, на нем появились скрюченные деревья и замшелые каменные глыбы. Снега стало меньше, и он только местами виднелся на склоне. Дорога теперь была гладкой и черной. Высохшие пучки травы желтели у самого края дороги. Было трудно заставлять двигаться голодных джеппов. Я сделал слабую попытку с помощью Дара дать им понять, что впереди их ждет хорошее пастбище, но был недостаточно знаком с ними, чтобы произвести какое-то впечатление. Я старался думать только о том, что сегодня нам не так трудно будет найти дрова для костра, да и день становится все теплее, по мере того как мы спускались.